.
In previous posts, I’ve tried to give some sense of the magnitude of the international competition for the Palace of the Soviets project in Moscow. So far I’ve dealt with some of the entries by German architects such as Walter Gropius, Hannes Meyer, Erich Mendelsohn, and Hans Poelzig, as well as the Swiss architect Le Corbusier’s famous entry. This would turn out to be one of the last major Soviet competitions in which modernist proposals featured prominently. (Another competition, for the Commissariat of Heavy Industry [Наркомтяжпром], took place in Moscow around 1933-1934, but only submissions from Soviet architects were considered).

Moisei Ginzburg was the chief theoretician and, besides the Vesnin brothers, probably the most accomplished practitioner of architectural constructivism in the Soviet Union. His project for the Palace of the Soviets, jointly carried out with A. Gassenpfliug and S. Lisagor under the supervision of A.F. Loleita, a specialist in matters of construction, and S.Ia. Lifshits, an acoustic technician. It was without a doubt one of his most futuristic proposals to date, almost resembling a landed spaceship faced toward the Kremlin.

One might perhaps compare it with his earlier submission to the 1922-1923 Palace of Labor competition, in terms of its scale and purpose, as the architectural historian Selim Khan-Magomedov has done. But formally, Ginzburg’s vision for the Palace of the Soviets was much more advanced. The multi-tiered central building was designed with stepped storeys parabolically curved upward toward a skylight crowning the dome. His scheme for its main thoroughfares and points of access would have accommodated huge crowds of visitors and personnel, with a series of platforms, ramps, and stairs expediting circulation into and out of the Palace.

Courtyards and terraces were to surround the different structures in the ensemble, with covered walkways connecting them to one another. Not only with respect to its internal composition was the Palace of the Soviets meant to be broadly accessible, either, as the building was easily open to approach from without. The variety of volumes included in Ginzburg’s plan may have clashed stylistically with the preexisting urban fabric of Moscow, but it would have been spatially integrated rather elegantly.

A few paragraphs pertaining to Ginzburg’s Palace of the Soviets appear below in the original Russian, extracted  from Khan-Magomedov’s book on Moisei Ginzburg. See also his excellent Narkomfin building.

Поиски новых типов общественных зданий в первом периоде творчества Гинзбурга завершаются конкурсным проектом Дворца Советов (1932 г.), который выполнялся им совместно с А. Гассенпфлюгом и С. Лисагором при консультации А.Ф. Лолейта (конструкция) и С.Я. Лифшица (акустика). По масштабу и роли в ансамбле центра Москвы Дворец Советов сравним с Дворцом труда (конкурс 1922-1923 гг.). Близка даже в какой-то мере и программа этих зданий (большой и малый залы и т. д.). Сравнивая выполненные Гинзбургом проекты Дворца труда и Дворца Советов, разделенные всего девятью годами видно, какой большой и сложный творческий путь прошел их автор. Объемно-пространственная композиция Дворца Советов необычна по трактовке для предыдущего творчества Гинзбурга. Как правило, в более ранних проектах он использовал два композиционных приема: членение здания на отдельные корпуса, соединенные крытыми переходами (павильонный тип), или создание сложной композиции из соединенных между собой различных по форме и величине объемов.

В проекте Дворца Советов многие небольшие по площади помещения архитектор размещает в едином, квадратном в плане двух-трехэтажном корпусе с тремя озелененными световыми дворами; корпус этот служит своеобразной платформой (подиумом), а над ней возвышаются объемы малого и большого залов. Верхняя часть этой платформы используется как терраса, на которую ведут пандусы, лестницы и выходы из фойе большого зала.

К малому залу примыкает корпус, ступенчатый фасад которого, обращенный в сторону Кремля, превращен в многоярусную трибуну. Внутренний объем этого корпуса использован под рабочие помещения и частично под сценическую коробку малого зала.

Центральным элементом композиции Дворца Советов служит огромный параболический по форме стеклянный купол оригинальной конструкции. Четыре пологие арки несут нижнее кольцо, закрепляющее четыре основных ребра, соединяющих пяты арок с глухой верхней частью купола. На ребра опираются кольца ярусов и внутренний акустический перевернутый купол. Несмотря на то что при создании объёмно-пространствен ной композиции Дворца Советов Гинзбург много думал о выразительности образа, он и в этом проекте остался верен функциональному методу проектирования. Так, здесь были тщательно продуманы все графики движения как внутри здания, так и снаружи – подъезды и подходы к нему, сделаны акустические расчеты и т. д.

Многие поданные на конкурс проекты трактовали Дворец Советов в виде величественного монументального здания с торжественными под ходами и замкнутым объемом. Проект Гинзбурга совсем иной. Объемно-пространственное построение Дворца Советов направлено на то, чтобы подчеркнуть общедоступность этого здания, его органическую связь с общественной жизнью города, отсутствие малейшей обособленности этого общегосударственного форума от народа. Это проявляется и в открытости всех фасадов распластанного подиума, и в устройстве пандусов и лестниц, ведущих на террасу, и во многих других деталях.